«Что же из этого следует? — Следует жить…» — так по-летнему беспечно и легко утверждает одна из советских песенок. Долгая зима непременно канет в небытие, жизнь забьет упругими струями фонтанов в небо. Люди, удивленные и радостные, потянутся к ней. Кажется — отказаться от этого невозможно. Смысл жизни — в ней самой. В дарованной нам возможности жить и оберегать жизнь других.
Герои рассказов Елены Тулушевой застряли на полпути. Стынут на ледяном ветру у заваленной снегом остановки, все ждут угрюмо автобуса со своим «билетами в лето» в руках. Билеты изначально выдавались на всех, как гарант счастья. Однажды ребята просто перестают надеяться и покрываются ледяной коростой.
Тулушевские герои полны пустой безысходной тоски. Ребята не умеют объяснить эту боль, гулкую пустоту. Не могут, но бессознательно хотят этого так сильно, что злятся. Они недоумевают, истощаются в обидном нетерпении — и бьют. Слава и Васька «бьют» словами, режут ножом и презрительным взглядом. Маленький Богдан и Марина бессильно плачут, Юля безучастна ко всему… И вдруг сам автор торопливо, из-за строя гордых беззащитных плеч и отчаянных прямых спин, пытается докричаться до нас, «благополучных»: «Посмотрите на их семьи!»
«Мысль семейная» алой нитью тянется сквозь всё творчество молодой писательницы. Завершая рассказы «Юля» и «Васька», она скажет: «Что-то сломалось в человеческих отношениях, в семейных ценностях. И, как сломанный заводской механизм, выдающий брак, деструктивные семьи ломают ещё только зарождающиеся жизни». Елена делится мыслью — дети вырастают в обществе безразличия; из равнодушия рождается жестокость, прежде всего, родительская. Родители тоже не знают, как можно иначе. Вся детская скопившаяся горечь-отрава прольется позже. Без вины виноватые ударят.
Слава, герой одноименного рассказа, бунтовщик-драчун с Манежки, тяжело ранит человека в припадке радостного оголтелого бешенства, Васька, герой другого рассказа, поможет ему. Юля пройдет мимо бойни, уставшая после занятий Марина даже не заметит происходящего. И только маленький, сбежавший из дому от приёмной матери Богдан тихо и потрясенно заплачет, заслоняясь ладошками. Если поместить героев на одно полотно — жуткий комикс выйдет. А ведь это реальные конкретные истории. Но не всё ли вам равно, безразличные читатели? Никого лично это пока не касается, переживать не к спеху. Может, не коснётся вовсе.
Особого внимания заслуживают два рассказа Тулушевой, объединённых общим заголовком «Зачем им жить?» («Юля», «Васька») и композицией. Если предыдущая подборка («Слава», «Виною выжившего», «Мамы») была уже многократно обсуждена и несколько «поистёрлась» за две недели в своих первых ощущенческих потенциях (рефлексировать было несколько сложнее), то присланное в ответ на мою просьбу благожелательное послание Александра Казинцева с прикрепленными файлами подтолкнуло меня на создание этого текста. Более того, заставило пересмотреть первоначальное субъективно-предубеждённое отношение к Елене. В письме заместитель редактора «Нашего современника» кратко охарактеризовал отношение к автору-творцу: «Мне Елена представляется своего рода социальным психологом в литературе, ставящим диагноз духовного неблагополучия людям и обществу в целом».
Впечатление от самой первой подборки — да, как автор Елена своевременна и необходима. Но мне, в школьную бытность несколько лет подряд писавшей на подобную тематику (курение, алкоголизм, наркомания), изучавшей специальную литературу, беседовавшей с наркологами районной больницы, сначала показалось это несколько раздутым, язык — утрированным и суховатым, что-то из серии «газетные анонимные откровения родственника алкоголика». В какой-то момент такие материалы перестали вызывать во мне и толику сострадания. Не крик и мольба — так, серые ползущие перед глазами строчки. Но сейчас пришло понимание — субъективность глупа и должна быть устранена. Люди обязаны знать об этих проблемах, но в неразрывной связи с мыслью: исток проблем и неблагополучия — прежде всего в семье. Это и есть общий знаменатель подобных горьких историй.
В начале каждого рассказа («Юля», «Васька») Тулушева приводит выдержки из дневниковых записей блокадных ленинградцев. В первом рассказе — подростка Юры Рябинкина: «А я хочу так страстно жить, веровать, чувствовать!.. Я ведь умру, умру, а так хочется жить, уехать, жить, жить!»
И вот уже ты корчишься, в груди — рваная рана бездонной глубины (и откуда в тебе такое вневременное чувство?), и слезы душат, и стыдно жить бесцельно и низко в ослепительном красивом мире. А где-то в голодном страшном блокадном 42-м мальчик просто хочет жить — с такой силою, как, может быть, не хочешь сейчас ты. И ты осознаешь это.
Второе предисловие перекликается с первым — заметки Е.А. Скрябиной («Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки»): «Выдержим ли? Главное и единственное желание — не потерять детей, не видеть их гибель... Я с ужасом смотрю на него [сына]. Боюсь, что он погибнет... Мальчика не узнать... Если так будет продолжаться, он погибнет. Делаю всё возможное, чтобы его лучше кормить, но всего этого слишком мало...».
История «Юля» — о равнодушной ко всему девочке, выросшей с равнодушной матерью-наркоманкой. А парень из второго рассказа — Васька, приёмыш, от которого уже дважды отказались. Эти герои беспомощно бродят по ледяной пустыне. Но, может статься… шум мотора и радостный восклик заставят их вздрогнуть.
Елена Тулушева — это тот самый вестовой, глашатай, объявляющий замерзающим о показавшемся на горизонте автобусе. И «билет в лето» — право на жизнь, на счастливую (хочется верить!) жизнь — не пропадёт зря.
Автор: Юлия БЕЗЗУБОВА
