«Залог будущего России хранится только в классах народа, сохранивших веру, нравы, язык отцов, - в классах, нетронутых фальшью цивилизации», в «старой извечной России» - это письмо А. Григорьева цитирует в одной из своих работ профессор КубГУ Владислав Павлович Попов. Всю жизнь он участвовал в возрождении русской идеи. Его статьи быстро стали классикой литературоведения и литературной критики, а лучшие литераторы страны знали его адрес в Краснодаре. Мы решили встретиться сблизкими Владислава Павловича и более подробно узнать о жизни этого учёного.
Библиотека
Ольга Степановна Попова ведёт меня в самое сокровенное и любимое её мужем место в доме – библиотеку. В моих руках тяжёлый том издания 1914 года. На раскрытой странице карандашом выделены в рамки слова. В любом издании из библиотеки Попова есть пометки, закладки, выделяющие основную, по его мнению, мысль в тексте и самые существенные его фрагменты. Так он работал с книгами.
− В нашем доме хранится много книг девятнадцатого века. Всю жизнь муж собирал библиотеку. Он часто бывал в разных городах на конференциях, знал местных продавцов антиквариата, − рассказывает Ольга Степановна. − Большую роль в его увлечении литературой и книгами сыграло то, что воспитывала его двоюродная бабушка, стипендиатка имени Саввы Морозова. Она великолепно знала классику, любила стихи. Первую литературоведческую статью Попов написал в армии о Ницше и отправил в Москву П.В. Палиевскому. Именно благодаря участию этого учёного произошло очень значимое для Владислава Павловича событие – он познакомился с Вадимом Валериановичем Кожиновым. Именно Кожинов (а затем – М.М. Бахтин) ввёл его в мир русской религиозной философии, без которой полноценное понимание литературы невозможно. Более 30 лет работы в КубГУ Владислав Павлович стремился передать своим ученикам то, что получил от этих великих мыслителей 20 века.
Мы перебираем семейные альбомы, и один снимок привлекает моё внимание. Большие светлые глаза зорко и как-то напряжённо смотрят с фотографии прямо на меня, в седеющей бороде притаилась чуть заметная улыбка... «На писателя Достоевского похож…» − мелькнуло в моей голове. Оказалось, что это Владислав Павлович в 2002 году.
Ольга Степановна вспоминает ещё несколько эпизодов из жизни профессора Попова.
− В 1960−70-е годы литература о славянофилах лежала в спецхранилищах, а люди, которые имели к ней доступ, в СМИ поливали грязью эти тексты. Ведь славянофилы, изучением которых к тому времени занимался Попов, были идейными противниками «прогрессивных» демократических литераторов 19 века (Белинского, Чернышевского). Некоторые наши учёные, в их числе и В.П. Попов, пытались разобраться в данной общественно значимой идеологии. Темой диссертации он выбрал «Учение ранних славянофилов». Защита не удалась, в «Литературной газете» как раз вышла статья Яковлева, где славянофилов называли проповедниками дворянской идеологии. Но Слава не сдался. При всей мягкости своего характера, муж всегда держался принципиально чётких позиций. Через несколько лет он всё-таки защитился.
На прощание Ольга Степановна ещё раз провела меня мимо полок, сколоченных когда-то её мужем – места для книг всегда было мало. После его смерти она отдала большую часть библиотеки ученикам и коллегам Владислава Павловича. Теперь люди, которые брали их на время, ориентировались и учились по пометкам профессора, могут всегда пролистать страницы и вновь увидеть его почерк, «услышать» его размышления.
Ученики
Раньше в КубГУ существовала практика знакомства будущих абитуриентов с научной и учебной деятельностью вуза. На филологическом факультете действовала школа юного филолога. Валерия Сайченко на одном из занятий сказала преподавателю, что интересуется творчеством Достоевского; так она познакомилась с Владиславом Павловичем Поповым.
− Помимо строго научного подхода в работах профессора Попова всегда ощущалось трепетное, личностное отношение к литературе, − объясняет В. Сайченко, кандидат филологических наук, преподаватель КубГУ. − Для поколения, к которому принадлежал Владислав Павлович, литература и книги были не только содержанием их деятельности, но и формой, методом личного существования.
В одну из наших встреч Попов сказал: «Знаешь, я в некотором смысле ученик Бахтина. Мой друг Кожинов был близко знаком с Михаилом Михайловичем, он первым опубликовал его труды. Однажды Кожинов сделал мне поистине царский подарок: он предложил пройти по его пропуску в палату одной из московских больниц, где тогда лежал больной Бахтин. Эта огромная щедрость, ведь Вадим лишил себя ещё одной возможности видеть и говорить с Бахтиным. Кожинов считал себя учеником Бахтина, а я себя − его».
Это заставило выпрямиться, подтянуть спинку, начать работу. Когда ты стоишь рядом с такими учёными, - предательство нарушить уровень.
Понятие ученичества, традиции, школы вообще очень важно для Попова. То, что связано с наследием Достоевского, Бахтина, славянофилов, Кожинова, Селезнёва, было для него богатством, которое он хотел увидеть реализованным в своих учениках. Я горжусь, что Владислав Павлович называл меня своей ученицей (меня и Олега Панаэтова). Именно это впервые заставило меня задуматься об ответственности меня как учёного-филолога перед моими великими предшественниками.
Как научный руководитель Попов был, мягко выражаясь, нестрог. Он предлагал тему, всегда оригинальную, актуальную, перспективную (Владислав Павлович не жалел своих открытий и щедро делился открывающимися возможностями), а потом говорил: «Действуй». Самостоятельность наших, студенческих и аспирантских трудов он всегда уважал.
Меня удивляло умение Владислава Павловича находить в, казалось бы, 200 раз почитанных текстах новые и глубокие идеи, развивать их. Он был человеком целостным, трудолюбивым, ответственным и очень любил жизнь. Он ещё многое мог сделать.Мне не хватает его. Конечно, это не парализующая всё мысли и чувства тоска, но та часть жизни, которую определял мой учитель, ничем не заполнится.
− На нашем курсе Владислав Павлович ничего не вёл, но по совету преподавателей я выбрал его в качестве своего дипломного руководителя, − рассказывает Олег Григорьевич Панаэтов, кандидат филологических наук, ученик В. Попова. − Он посмотрел мои наброски, а потом пригласил к себе домой. У него на кухне я получал уроки.
Владислав Павлович очень щедро делился своим временем, когда речь шла о том, чтобы передать знания. Он учил открытости, не ограничивал тебя кругом имён или идей, рекомендовал читать труды представителей западной культуры. И в то же время ты должен был сначала изучить основные работы русских философов: Киреевского, Аксакова, Хомякова. От других эти учёных отличались тем, что они представили культуру в целостном виде. Попов уловил интонацию этого способа мышления, поэтому его труды уникальны; он мог писать не просто о славянофилах, а использовать их методику.
Помню его многочисленные рассказы о Кожинове. В конце концов, Попов с ним меня познакомил. В Москве Кожинов подарил мне бесценные часы общения.
В девяностые Владислав Павлович продвигал идеи возрождения казачества в крае, боролся с проходимцами, которые появились в литературной среде и властных структурах. Он был очень убеждённым человеком, любил Родину. За патриотизм в то время не платили денег, скорее наоборот. Надо было быть личностью, чтобы открыто поддерживать русскую идею.
Что он не успел? Наш век отмерян на небесах. Если человек умирает, то, очевидно, успел сказать всё. Но с точки зрения тех, кому Владислав Павлович был дорог, сколько бы он не жил, им всё равно никогда не будет хватать его слова. И не только слова, но видеть глаза, реакцию, слышать голос. Одно дело − мои воспоминания, а другое, когда сидишь рядом.
Память
К 70-летию со дня рождения В.П. Попова коллектив филфака КубГУ опубликовал в сборнике «Классическое наследие русской литературы и современность» переписку профессора с коллегами. Из неё становится понятно, насколько значителен вклад его и других учёных-филологов в понимание и развитие русской культуры. Он, выполняя по совести то, что должен, делал страну и мир вокруг себя чуточку лучше.
Справка
Владислав Павлович Попов (1942, г. Армавир − 2006, г. Краснодар) – доктор филологических наук, профессор кафедры истории русской литературы Кубанского государственного университета, член Союза писателей России, кубанский славист. Опубликовал много научных работ, посвящённых учению славянофилов. Более 30 лет работал в КубГУ. Читал лекции по русской литературе 19 века, теории литературы, философской эстетике. Вёл курсы «Русская философско-эстетическая мысль и русская литература», «Славянофильство и русская литература», «Русская цивилизация и русская литература». Разработал спецсеминары по творчеству Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, русской философии конца 19 – начала 20 века.
Автор: Валентина ЧАЛАПКО
