top of page

«РАССКАЗЫ». ЧЕХОВ НИ ПРИ ЧЁМ


Знаете ли вы о небывалых масштабах коррупции в России? А о том, что у молодого поколения напрочь отшибло историческую память? Думаю, знаете. Периодически нам это пытаются напомнить разные источники. Но чем серьёзнее и чаще об этом говорят, тем менее болезненно наше отношение.


Так вот, режиссёр Михаил Сегал своим фильмом «Рассказы» ничего нового о России вам не поведает. Он всё о том же, о наболевшем. Только вооружил он фильм не привычным для российского арт-хауса мерзостным ощущением родины, а небывалой и столь нехарактерной для отечественного кинематографа убийственной иронией. Слова режиссёра о том, что у него не было задачи сделать смешное кино, абсолютно не удивляют, потому что когда такую задачу ставят, она, как правило, проваливается.


«Рассказы» – это четыре новеллы о современной действительности. Связь между ними формальна, формальность эту, кажется, не скрывает и сам автор. По сюжету, молодой писатель (не кто иной, как Владислав Лешкевич из группы «Каста») приносит в издательство свою рукопись. Пишет он в никого сейчас не интересующем жанре рассказа, в то время как читателю нужно что-то «большое, цельное и про современность». Положив в основу фильма выдержки из этой самой рукописи, режиссёр показывает, что о современности можно говорить не только в «крупной форме».


Первая новелла «Мир крепежа» получила главный приз «Кинотавра» среди короткометражек. По сути, из неё и вырос весь фильм. Молодая пара планирует свадьбу, которая должна пройти по всем канонам европейской эстетики. Перед ними стоят сложности выбора. Например, чем же всё-таки лучше осыпать молодожёнов: пшеницей, по старинке, или же рисом, как сейчас делают в Европе. На вопрос невесты «А что я буду чувствовать?» организатор свадеб (Андрей Мерзликин) отвечает: «Наверное, волнение». Но как это? Они не планируют никакого волнения.


На этом в принципе можно бы и закончить, но фарс режиссёр решает довести до полного абсурда. Прекрасно известно, что со свадьбы всё только начинается. А как же измена, развод, смерть, в конце концов? «Ну сколько вы там ещё продержитесь?» – говорит им организатор и предлагает решить через сколько лет и с кем конкретно будут изменять друг другу эти молодые люди. В результате небольшого торга они определяются с кандидатурами и даже соглашаются на раздельную смерть лет так через 40. Ну а что, чем вам не результат европеизации нашей любимой родины?


Вторая новелла «Круговое движение» – это гимн коррумпированной России. Михаил Сегал показывает круговорот взяток, размеры которых с каждым дающим и берущим только увеличиваются. Но до кого же посмеет добраться режиссёр, поднимаясь по такой «социальной лестнице»? Неужто до САМОГО… Да-да, именно. И главу государства выпала честь сыграть Игорю Угольникову. Но на высшей ступени не оперируют деньгами. Здесь взятки носят идеологический характер. Глава региона встречается с человеком, всё время повторяющим слова «стабильность» и «модернизация». Его белоснежная одежда и местоположение недвусмысленно намекают на Рай. Вот с ним-то не расплатишься деньгами. Ему нужна лояльность населения региона к проводимой им политике, не более того.


Новелла «Энергетический кризис» жанрово самая интересная. В форме триллера Сегал рассказывает о национальной культуре. Вернее о её потере. Связи с корнями, от которых отказались герои первой новеллы, здесь сжигаются дотла. Причём сжигаются в самом прямом смысле, материализовавшись в IХ том собрания сочинений Пушкина. До тех пор, пока заблудившаяся девочка не решила согреться, спалив этот томик, история имела все шансы на счастливую развязку. Но после – «её уже не спасти». Приговор жёсткий, но похож на правду.


Позволю себе подробно не останавливаться на четвёртой новелле «Возгорится пламя». Учитывая специфику молодой аудитории, очень интересно, кого читатели узнают в совсем юной главной героине, которая считает, что Дзержинский – это писатель, что в Великой Отечественной войне погибло «много тысяч» людей, и что фашисты дошли до «ИКЕИ». Этим она доводит своего немолодого поклонника – тип, к слову, не многим симпатичнее – до того, что он вынужден обратиться к своей не столь юной коллеге с предложением, которое раньше ему делать не доводилось: «Давай поговорим о Троцком».


Автор: Сусанна ГАДАГАТЕЛЬ

bottom of page