Классик русской литературы Николай Васильевич Гоголь неоднократно говорил о самой главной битве в мире – битве за душу человека. И, несмотря на то, что за окном далеко не девятнадцатый век, размышления писателя чрезвычайно актуальны и сегодня. В этом противостоянии важно, чтобы каждый человек, принимая одну из сторон, сделал правильный выбор. Он сам решает, что ему ближе – спасение души или всё же её уничтожение.
Данную мысль в актовом зале факультета журналистики Кубанского государственного университета продолжил выдающийся режиссёр, артист, президент Международного славянского форума искусств «Золотой Витязь» Николай Петрович Бурляев. Он приехал в южную столицу в конце октября на православный кинофорум «Вечевой колокол», а заодно навестил будущих специалистов в области СМИ, которые ждали этой встречи ещё на «Селезнёвских чтениях» в сентябре. К сожалению, тогда Николай Петрович в силу обстоятельств приехать не смог, но, как говорится, место встречи изменить нельзя.
«Я хотел быть писателем...»
В первой части личного знакомства с Николаем Бурляевым студенты невольно забывали о том, что перед ними стоит известный кинорежиссёр и народный артист. Складывалось ощущение, что это самый настоящий писатель с огромным литературным багажом за спиной. Ведь Николай Петрович начал рассказывать о себе именно через призму поэтической деятельности, при этом постоянно останавливался, зачитывая авторские произведения. Так прозвучали фрагменты поэмы «Иван Вольнов» и несколько песен из детской пьесы «Бэмби».
Трудно было не заметить высокий уровень актёрского мастерства, который выдавали и голос, и движения, и мимика. И это неудивительно – перед студентами стоял человек, на чьём счету около 70 фильмов; человек, в лице которого мы видим и Лермонтова (режиссёрская работа Бурляева «Лермонтов»), и Иешуа («Мастер и Маргарита»), и императора Николая II («АдмиралЪ»), и Нетужилина («Военно-полевой роман»), и Александра Толстого («Гоголь. Ближайший»), и многие другие образы.
Бурляев признался, что раньше хотел быть писателем, но при этом всегда свои работы откладывал «в стол». И только в 56 лет, когда издательство предложило ему опубликоваться, и он согласился, вышла в свет первая книга Николая Петровича «Одолевая радостью страданья». А позже, в 2011 году, появляется его трёхтомник, включающий и прозу, и поэзию, и публицистику.
«Я считаю обязательным чтение трёх произведений…»
Первой прозвучала поэма, принадлежащая перу Александра Сергеевича Пушкина, «Клеветникам России». Неслучайно Бурляев начал именно с неё. Он в очередной раз доказал присутствующим в зале: всё то, что сегодня происходит вокруг нашей страны (и санкции, и деятельность так называемой пятой колонны), – явления не новые. Всё это было и раньше.
– «Клеветникам России» – это прямой ответ Пушкина французскому парламенту на их русофобские заявления в 1831 году. Причём заметьте: Александр I выиграл войну, вошёл в Париж и мог бы оттуда не уходить. И сейчас это была бы наша провинция. Но царь был добрый христианин – ему не нужна была власть. Он отправился домой, подарив Франции свободу, честь и мир. И чем отплатили они нам? Через 17 лет их парламент требует санкций для России за то, что она в 1831 году подавила Польское восстание, организованное масонами. И их французские братья – депутаты парламента – потребовали санкций для России, а также ввода войск на сторону Польского восстания.
Особое внимание Николай Петрович уделяет и первой строке поэмы: «О чём шумите вы, народные витии?» Режиссёр отмечает, что одной фразой Пушкин «трижды ударил по щекам французский парламент». Во-первых, «шумите» – не вполне корректное обращение к депутатам. Во-вторых, «народные»... Поэт знал, что все депутаты были вовсе не из народа. И третье оскорбление – «витии». Вития – последняя должность в масонской ложе: стукач, шестерка. Пушкин знал это, поскольку в 1821 году из любопытства вступил в ряды вышеназванного течения, ведь тогда это было модно. Однако сразу покинул «общество», мгновенно оценив его антиправительственную и антихристианскую сущность.
Заканчивая разговор о «Клеветниках России», Бурляев возвращается к первой высказанной им мысли и произносит: «Теперь глядите, как это звучит сегодня…»
Второй прозвучала ода Николая Михайловича Языкова «К ненашим», написанная в 1841 году. Бурляев предполагает, что, возможно, именно за это произведение Николай Михайлович был оттеснён нашей литературоведческой пятой колонной на периферию – «они его ненавидят, называют «ура-патриотом».
– Языков – это такой поэт, о котором Пушкин говорил: «Это единственный поэт, кому я мог бы завидовать». Представляете, Пушкин мог кому-то завидовать. А ему лично он говорил: «Николай, я на Вас надеюсь, как на скалу». И вот Языков написал оду, которая поделила тогдашнее общество на два лагеря, которые есть и сейчас – западники, патриоты, славянофилы и поклонники чужебесия. В 19 веке русские заговорили по-французски и вошли в Париж, перед войной говорили по-немецки и закончили в Берлине, сейчас мы учим английский... Им надо задуматься, к чему это может привести...
Здесь же Бурляев, вспоминая слова Юрия Селезнёва, с которым он успел подружиться перед странной гибелью критика, подчеркивает, что Россия всегда будет загадочна для Запада, ведь там главное – самоутверждение, права человека, законы, а у нас – самоотдача, готовность к самопожертвованию, чего Запад не понимает.
И последним Николай Петрович зачитал стихотворение Фёдора Ивановича Тютчева «К славянам», написанное в 1861 году. Николай Петрович вспоминает Фёдора Ивановича не только как потрясающего поэта, но и как гениального дипломата. Он очень долго жил в Европе и мог бы стать западником, но он не изменил России и написал «К славянам».
И когда народный артист читал очередное великое творенье, вслед последней строке («И слово Царь-освободитель за русский выступит предел») он добавил: «Видно время пришло выступать нашему президенту».
«Я думаю, что вы порадуетесь...»
Также в процессе встречи Николай Бурляев сообщил две радостные новости. Во-первых, он напомнил, что в Краснодаре проходит замечательный кинофорум «Вечевой колокол», организованный 17 лет назад при помощи, отчасти, и «Золотого Витязя». «Этот кинофорум всегда собирает с хороших кинофестивалей фильмы и, в итоге, показывает только лучшее. Так что, в следующем году не пропустите», – советует Бурляев.
А во-вторых, по инициативе Николая Петровича недавно был создан институт культуры МЧС России, который он возглавил.
– Планы у нас большие: создание нового телеканала, (который начнёт вещание уже с января месяца), киностудии МЧС России. Ведь примеров из жизни и подвигов у МЧС предостаточно. Катастрофы, к сожалению, были, есть и будут, от чего тем для фильмов, сериалов –бесконечное количество. Мы покажем, каким должен быть кинематограф. Экшен хотите? Будет вам экшен, но не ради его самого, а ради того, чтобы подчеркнуть, какие замечательные люди готовы на самопожертвование. Каждый день у них война со стихией.
«Я отвечу на ваши вопросы...»
Ю.М. Павлов, доктор филологических наук, профессор кафедры публицистики и журналистского мастерства КубГУ: Николай Петрович, вы вспомнили о том духе, который преобладал в девятнадцатом веке. Так вот Василий Розанов, характеризуя то образование, которое он получил в Московском университете, писал, что его воспитывали так, так преподавали историю, что хотелось взять бомбу и взорвать эту «проклятую Россию». То есть русофобия – это неотъемлемая часть высшего образования как девятнадцатого, так и двадцать первого веков, получается. Как же вам удалось состояться как православному, русскому человеку в этом море космополитизма, русофобии?
Н.П. Бурляев: Видно благодаря тому же, что и Лермонтову помогало. У него есть потрясающая фраза: «Есть чувство правды в сердце человека». Самое главное – не терять это чувство правды и радость жизни. Недаром первая моя книга так и озаглавлена – «Одолевая радостью страданье», ведь страданья предостаточно у каждого, но вот как сохранять чувство радости в сердце, когда кругом такая обстановка, – вот это очень интересный момент.
Теперь, что оберегало... Когда я, тринадцатилетний мальчик, в 1959 году в первый раз попал во ВГИК на встречу Нового года, я испытал духовный шок. Я шёл за своим сопровождающим по институту, мы заглядывали в аудитории, видели красные лица будущих «классиков», пьющих водку из горла, фривольные танцы – словно в притон попали. В полночь для тех, кто ещё мог стоять на ногах, был показан полупорнографический фильм с Бриджит Бордо. Я пришёл в ужас от увиденного, думал: неужели и я здесь буду учиться… Сейчас уже почти в каждом вузе такая атмосфера. Идёт работа над вами, и очень трудно уберечь душу.
Ну, меня тогда, видимо, Бог берёг и осознание того, что ты не пуп земли, поскольку у нас очень опасная профессия, исполненная гордыни, тщеславия, ведь обо мне в 14 лет писали в журналах как о звезде.
Ю.М. Павлов: Весной в программе Соловьёва, посвящённой «Тангейзеру», вы говорили о разрушении русского театра. Но сегодня вы сказали, что русский бог как-то заговорил в делах президента... Однако я смотрю на спецпредставителя по культуре, русофоба Михаила Швыдкова, я смотрю на разрушителя образования Ливанова, и этот перечень можно продолжать бесконечно. Можно ли как-то сказать Владимиру Владимировичу, что пока у нас такое западное образование, пока мы идём по болонскому смертельному пути, никакого возрождения России быть не может. И отсюда всё то, что мы имеем в любой области – культура, театр, журналистика... Нет ли некой двойственности во внешней и внутренней политике, и слышит ли Владимир Владимирович голос здоровых русских людей?
Н.П. Бурляев: Слышит, слышит... И мой голос услышал. Я, как дятел, 15 лет долбил во Всемирном русском народном соборе одну и ту же мысль: в стране нет стратегии государственной культурной политики. Окончилось всё тем, что на Патриаршем совете по культуре я при Святейшем Патриархе Кирилле вновь высказал эту мысль, подчёркивая, что всё, что сейчас делается, – это антикультурная политика. Патриарх меня услышал, направил письмо Президенту, и через полгода был принят важнейший указ о государственной культурной политике, который основывается на традиционных духовно-нравственных ценностях. А это девиз «Золотого Витязя»: за нравственные идеалы, за возвышение души человека. И сейчас уже дорабатывается стратегия государственной культурной политики. Вслед за стратегией будет принят закон о культуре, поэтому так и забеспокоилась пятая колонна.
Сегодня идёт очередной скандал, очередное деление на два лагеря по поводу национальной театральной премии «Золотая маска». 20 лет её приватизировала пятая колона – одни и те же эксперты, склонные к театральной патологиии русофобии. Наш общественный совет при Минкультуры предложил в экспертный совет всего одну женщину, доктора филологических наук Капитолину Кокшенёву. Как же переполошился Кирилл Серебренников, которому московские чиновники бездумно передали театр Гоголя, превращённый им в «Гоголь-центр», прозванный московскими зрителями гей-центром. Этот человек девять раз номинировался на маску. Ещё один растлитель русского театра, Константин Богомолов, номинировался восемь раз. Как же они и обслуживающие их «эксперты», перепугались введению в состав экспертного совета Капиталины Кокшенёвой. И немудрено, ведь она будет судить их «творчество» нелицеприятно.
Ю. Житная, студентка второго курса факультета журналистики КубГУ: Что нужно для того, чтобы уменьшить влияние, а ещё лучше победить русофобов?
Н.П. Бурляев: Отвечу не своей фразой. Одному учителю задали вопрос: «Учитель, что делать, если в мире такая сильная линия зла, как с ней бороться?» А он ответил: «Напрямую бороться не надо. Если в мире такая сильная линия зла, нужно проводить над ней гораздо более мощную линию добра, недосягаемую для зла».
В.В. Холстинин, старший преподаватель кафедры публицистики и журналистского мастерства КубГУ: Если верить Интернету, у вас есть театральные корни в семье – бабушка и дедушка. И также там рассказывается о том, что они были малороссийскими театральными актёрами. Безусловно, что с Малороссией и Украиной вас связывают, наверно, и духовная, и кровная связи. Как Вы оцениваете ситуацию, происходящую на Украине, и какой есть выход из неё в будущем?
Н.П. Бурляев: Мне отец в детстве рассказывал: «Ты знаешь, кто твой прапрапрадед? – Кондрат Бурляй! Казачий полковник, сподвижник Богдана Хмельницкого! Его Богдан посылал с посольством о присоединении Украины к России».
В прошлом году историк прислал мне выписку из посольского приказа: «1653 год, 22 апреля. В Москву прибыло посольство под руководством полковника Кондрата Бурляя от запорожского войска Богдана Хмельницкого с просьбой о присоединении Украины к России». Так что, оказалось, всё правда. Так как будем меня делить? Где украинское, где русское? Что за бред!
Три преступника подписали в Беловежской Пуще указ о разделении нашей единой Родины. Ельцин, Кравчук и Шушкевич – это иуды славянского мира! То, что наши предки собирали веками по крупицам, они в одночасье разрушили. Эти трое сделали то, что не могли сделать ни хан Мамай, ни Наполеон, ни Гитлер, вместе взятые. На их совести вся настоящая и грядущая кровь и разделение славян.
Когда я создавал форум «Золотой Витязь», я понимал, что он всеславянский – как же без Украины? А они тогда уже отделились, стали «самостийными». Но у меня там остались друзья. Я позвонил классику украинского кино Юрию Ильенко, пригласил его в Москву вместе со всей элитой украинского кино. Они признавались, что приехали в первый раз «не с большой охотой». Но с охотой стали ездить к нам постоянно, на протяжении двух десятилетий. Ильенко, Олялин, Недашковская стали вице-президентами МКФ «Золотой Витязь». Я начал к ним ездить 25 лет тому назад, отбирать фильмы. В неотапливаемый просмотровый зал минкультуры украинские коллеги мне тайно подносили фильмы, чтобы я поглядел. И что я видел: почти в каждом фильме закладывалось одно и то же ядовитое зерно. Если раньше, в советских фильмах, главными врагами нашими были эсесовцы, которые жгли, убивали, казнили, насиловали, то теперь едва ли не в каждом украинском фильме это место занимал русский, голубоглазый, в форме НКВД. Я тогда высказывал украинским друзьям своё удивление и тревогу. Когда грянул Майдан, мне позвонила народная артистка Украины, мой вице-президент Раиса Недашковская, и произошёл следующий диалог:
– Коля, останови Путина! Что он делает! Убивают наших мальчиков!
– Раиса, причём тут Путин? Ты же была в Москве в 1993. Мы вместе видели, что «третья сила» стреляла в армию и народ, чтобы стравить их кровью – им нужна была гражданская война. Россия не пошла на это.
– Нет, Коля, я пойду сейчас на Майдан, я буду говорить.
– Раечка, ты зомбирована.
– Коля, это ты зомбирован.
И всё...
После этого я написал им: «С кем вы останетесь, дорогие друзья? С Шевченко? Нет! Потому что он любил Россию, он писал по-русски лучше, чем по-украински. С Гоголем? Тоже нет. Он любил Украину, но это русский писатель. Когда ему задали вопрос, почему он не пишет на украинском, он ответил: «Я хочу писать на языке великого Пушкина, я не могу писать на диалекте». Придумали какой-то отдельный народ, куда их занесло? Утверждают, что Адам и Ева были первыми «хохлами». Чудеса!
М.М. Гукасова, преподаватель кафедры рекламы и связей с общественностью: Как наша молодёжь может сохранить традиции культуры, если сегодня я читаю: «Министерство культуры запретило в прокате русские фильмы, которые не набирают кассу»? Так, если исходить из того, что культуру измеряют кассой, то не приближаемся ли мы к мышлению американскому, потребительскому, более материальному? Ведь тогда о какой культуре может идти речь, если мы будем измерять её именно так, если уничтожаются идея, менталитет, русская цивилизация?
Н.П. Бурляев: Я оптимист. Если удалась первая операция по принятию указа о новой государственной культурной политике, то почему бы не воплотиться второй мечте – выведению культуры из рынка? Культура и рынок – понятия несовместимые. Рынок – делание денег. Культура – возвышение и сохранение души человека. Сейчас в период кризиса урезают финансы для культуры, а ведь в неё наоборот надо вкладывать. Я утверждаю, что бюджет министерства культуры должен быть равнозначен бюджету министерства обороны, поскольку культура – это оборона души.
«Я не мог пробить этот фильм целых четыре года...»
Одним из нелёгких периодов в жизни Николая Петровича Бурляева является время создания фильма «Лермонтов», который тогда также поделил Россию на два лагеря:
– Я не мог пробить этот фильм целых четыре года, несмотря на то, что сценарий одобрили все выдающиеся лермонтоведы (от Андроникова до Мануйлова и Удодова), а так же Институт мировой литературы, что тогда было необходимо. Всё хорошо, а запуска нет.
Я пришёл тогда к Сергею Бондарчуку и сказал: «Я, как мальчишка, бегаю по инстанциям четыре года. Мне уже 36, ещё год - и я вообще не впрыгну в седло, не подниму настоящую саблю, а должен делать всё сам». Он тогда предложил мне ставить этот фильм в его объединении, за что потом и заплатил, когда его стали распинать завистники и представители пятой колонны. Мой «Лермонтов» вышел, когда грянула перестройка, и началась открытая травля Сергея Фёдоровича и меня с моим «Лермонтовым». Требовали моего творческого распятия, призывали положить моего «Лермонтова» на полку, в то время, когда, наоборот, всё опальное оттуда доставалось. И кто предложил? Мой приятель-режиссёр, которому я помогал делать его первый дипломный фильм.
Когда я готовил «Лермонтова», меня позвал директор Мосфильма и сказал, что ещё шесть именитых режиссёров (в том числе и мой «приятель») хотят снять картину о великом писателе, но мой сценарий лучший и именно мне дано разрешение на запуск. И поэтому, естественно, пока я делал фильм, готовилась атака. Когда «Лермонтов» вышел, на секретариате Союза, который вёл ещё один мой «приятель», состоялся суд надо мной и над моей авторской постановкой. Это я тоже прошёл.
Но я успел показать эту работу людям. У меня 70 фильмов, но только «Лермонтов» имеет такое воздействие. Даже сейчас, а прошло уже 30 лет, после просмотра люди стоя аплодируют и не скрывают слёз.
Я в «Лермонтове» затронул тему запретную – масонство. Оказывается, есть запретные темы. Я показал, что и Пушкина, и Лермонтова удалял из жизни один и тот же круг лиц. Министр иностранных дел России Нессельроде – русофоб и, как выяснил Никита Михалков, английский шпион. Ведь, будучи министром иностранных дел России, он отчитывался Англии и австрийскому императору о том, что делалось при русском дворе. И когда Тютчев ему посылал донесения из Европы, что готовится крымская кампания, Нессельроде клал донесения «под сукно». Юрий Иванович Селезнёв открыл мне глаза, сказав, что венцом деятельности этого нерусского министра является то, что он привёл Россию к войне с Турцией. Вот кто правил нами! Впрочем, и сейчас есть предатели.
***
К сожалению, спустя два часа встреча подошла к концу. Пожалуй, ограниченное время – это единственный минус в данном мероприятии, так как у присутствующих в зале осталось много вопросов к именитому гостю.
Подобные личные знакомства студентов с людьми русской, православной души необходимо устраивать как можно чаще. Ведь в битве, о которой говорил Гоголь, тяжелее всего приходится, прежде всего, молодому поколению, в чьих руках будущее страны. И именно поэтому их решение является одним из самых значимых, а если это ещё и будущие профессиональные журналисты, которые несут информацию в народ, то тем более. Николай Петрович Бурляев, обращаясь к студентам, отметил: «От вас очень многое будет зависеть: будете ли вы врать, как 95% журналистов, прикормленных телевидением и прочими СМИ, или будете говорить правду. Правду очень трудно говорить. Многие выбирают ложь, потому что лукавый платит за это хорошие деньги».
Автор: Альбина ПЕТРОВА
Фото: Алёна СИКАРЕНКО
